Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41
Ала говорит, что ничего страшного в этом нет, таких случаев полно, чуть ли не в каждой семье. Потому что наши клетки все еще испытывают стресс, и есть поврежденные. И что таким людям делать в нашей системе? Точно ничего хорошего они не сделают, будут только в игрушки играть, как Ина.
Так что в каждой совершенной семье скрываются несовершенные.
Ты не погибнешь, не погибнешь.
Не погибнешь. Не погибнешь.
Во сне мама повторяет одни и те же слова.
Теперь мне нравится спать, потому что неизвестно, что еще приснится. Может, что-нибудь из Даниных рассказов, может, чем-нибудь займемся с Мантасом, может, снова встречусь с Иной или снова буду ссориться с мамой из-за того, что она не хочет встречаться. Один раз мне приснилось, что мама бегает на стадионе и машет мне. Выглядела она совсем как Мантас. Увидев меня, она открыла рот, но я не дала ей ничего сказать. «Нельзя, – остановила ее я, – ты еще у меня не в друзьях, я должна тебя пригласить».
В последние дни Мантас какой-то грустный. Наверное, знает, что скоро вшивание, и хотел бы меня утешить. Но мы еще не научились друг друга утешать. Поскольку мы не общаемся как другие, он не может меня забросать всякими утешительными смайликами и потому часто лишь таращится на меня, открывает рот и опять сжимает губы.
– Можешь почитать мне стихи, если хочешь, – предлагаю я ему.
Мы сидим в сейфе. Это последний день существования сейфов. Надо бы его отметить, но мы не знаем, как это сделать. Завтра придут работники, и в физическом мире не останется ни одной книги. Когда я сказала Але, что это насилие, она ответила, что я не права. Что все эти пожелтевшие книги, которые только место занимают в физическом мире, давно перенесены в систему и кто угодно может их читать когда угодно, но вряд ли кто-то их откроет, потому что тексты слишком длинные. Может, в будущем эти тексты начнут сокращать. То есть – выделять суть. В идеале они все стали бы как новости – до десяти строк, не длиннее. Длиннее могут быть только научные исследования. Там каждая строчка важна.
– Будешь вспоминать, как мы здесь сиживали? – спрашивает Мантас.
– Если мне мозги не обработают, – говорю.
Мантас грустно улыбается.
Мы ведь сможем и дальше читать эти книги. Они будут в системе – откроем свои блокноты и почитаем друг дружке. Но все равно будет не то. В этом сейфе мы сидели совсем рядом, здесь мы перетрогали столько книжных страниц. Мантас опять хмурится. Я это уже и без символов узнаю. Грустит из-за сейфа? Из-за того, что не сможет почувствовать между пальцами шелестящий краешек листа?
– Ты не думаешь, что мы стали наркоманами?
– А? – Он не понимает.
– Большинство предков пользовались электронными книгами, а мы закапываемся в один из худших их обычаев.
– Угу. – Мантас уплыл куда-то далеко.
– Мы же и дальше будем друг другу читать, правда?
Мантас кивает, не глядя на меня.
– Знаешь, – говорю я ему, – мне приснилось, что мы с тобой целовались. Примерно как на той фотографии.
Мантас знает, о чем я, ему эта картинка противной не показалась.
Он поднимает на меня глаза и как-то странно смотрит, потом говорит:
– Пойдем к Дане.
– А как же наш сейф? Сегодня последний день!
– Скорее! – Он меня даже не ждет.
Впервые с тех пор, как начала ходить к Дане, не застаю ее дома.
Дверь открывает Рита – она опять действует. В ее системной памяти будет зафиксировано каждое слово и каждое движение – как тогда.
– Мы к Дане.
– Вы не можете быть у Даны, сегодня ее нет.
– А где она?
– На терапии.
– На терапии? Но…
– Она начала посещать терапию.
– Но она ничего не сказала.
– Наверное, она не обязана вам говорить.
Не случилось ли чего-нибудь с Даной? Она никогда не жаловалась. Поглядываю на Мантаса. По его лицу ничего не поймешь – никаких эмоций. Мы прощаемся, и Рита говорит:
– Мы никогда день не путаем, посмотрите, может, вы спутали.
Пока мы спускаемся по лестнице, Мантас просит:
– Разреши мне войти в твой аккаунт. Хочу временно подключиться.
Он хочет подключиться?
– Зачем тебе подключаться?
– Наберись терпения.
Поел этой еды из бутылочек и хочет подключиться? Мы, наверное, не можем быть по-настоящему другими. И не станем.
– Я буду немного занят, – говорит он. – Так что…
– Так что неограниченное время к тебе не лезть.
– Звонить можешь. – Он снова улыбается.
Мы словно поменялись местами: меня жжет изнутри, а он остыл и успокоился. Словом, стал таким, какой раньше была я.
Хотя нет. Неправда. Я никогда не была спокойной.
– На тебя тоже что-то нашло? – Я почти ругаюсь.
И он, и мама отказываются встречаться вживую, хотя знают, что меня ожидает эта процедура.
– Знаешь, кто вы с моей мамой такие? Несознательные люди. Решите уже наконец, на какой вы стороне. Уж лучше тогда быть в системе. – Сбегаю по ступенькам.
– Скажи, когда пойдешь туда, – слышу за спиной его голос.
Он озабочен, точно, почти раскаивается. Но не догоняет меня.
Один раз мне приснилось то, о чем рассказывала Дана.
Она рассказывала, как они с подругой ехали на велосипедах по лесной дороге. Полил дождь, и так полил, что им пришлось слезть с велосипедов и укрыться под деревьями. Ветки от ливня не спасали, обеих колотило, как в лихорадке, и тогда им впервые захотелось сделаться резиновыми.
– Представляешь, мы об этом мечтали, – засмеялась Дана.
И еще им с подругой хотелось стать резиновыми, когда они пасли корову, заигрались и сосед поколотил их палкой, потому что эта давно уже не существующая скотина – корова – разорила его огород.
Мне снилось, что меня, как Дану, лупят палка и дождь и я так же уязвима, как она.
Алину маму прооперировали. Заменили ей почку, суставы, перелили кровь и поменяли цвет глаз – с синего на бирюзовый.
Ала так и скачет от счастья.
– Я тоже поменяю цвет глаз. На этой неделе.
– На этой неделе?
– Подросткам разрешили. Раз-ре-ше-но. Мы собрались и проголосовали. Сколько можно. Зачем ждать совершеннолетия!
Только этого и недоставало для полного счастья в системе.
Сегодня у меня проверка перед вшиванием. Мне надо идти к врачу. Не знаю, что я делаю на этом стадионе. Опять я Дану дома не застала, и мне хочется бежать на край света. Мама со мной не встречается. Хочется вволю подраться, как на боксерском ринге. Разнести душевую, выломать дверцы ускорителя, разбить всех системных Рит и смахнуть с полок бутылочки в магазинах «Мега». Только я не могу. А поскольку и убежать на край света тоже не могу, накручиваю круги на стадионе: один… другой… третий… вперед, вперед. А когда захожу на девятый круг, звонит Мантас.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41
